А.Д. Тимиргазин Судак. Путешествия по историческим местам. часть 2

ПОСЛЕ ПРИСОЕДИНЕНИЯ К РОССИИ

Г. А. Потемкин

В результате ряда политических и военных успехов манифестом Екатерины II от 8 апреля 1783 г. Крымский полуостров был включен в состав Российской империи. В крепости в Судаке расположился Кирилловский Новгородский полк под командованием подполковника Бема. Были построены казармы, учреждена комендатура, на боевых площадках стен появились караулы. Город на картах того времени обозначен как Кирилловская крепость.

Потемкин возлагал большие надежды на Судак, мечтая вернуть ему былую славу и великолепие. Однако этим мечтам в изменившихся условиях не суждено было осуществиться. В 1784 г. в центре Крыма, у деревни Ак-Мечеть, был основан город Симферополь как новая столица Тавриды. Кирилловский полк из Судака вывели. Крепость после этого окончательно опустела, и местные жители начинают активно разбирать ее сооружения на строительство своих домов и заборов.

12 февраля 1784 г. была учреждена Таврическая область под управлением Г. Потемкина, в которую входили Крымский полуостров и Тамань. Екатерина II щедро раздает крымские земли своим приближенным. Около 13 тысяч десятин земли в Таврической области присвоил ее правитель, в том числе и земли в Судакской долине.

Со свойственной ему энергией Потемкин принимает все меры к возрождению края. Он предпринял попытку завезти в Крым из Средиземноморья субтропические растения и культурные сорта винограда. Для устройства парков и создания плантаций прислал на полуостров более 15 тысяч крестьян и пригласил иностранных специалистов: В. Гульда из Англии, винодела француза И. Банка; венгра Бимбо Лазаря с четырьмя помощниками. Французский советник Вильгельм Рувье пытался создать виноградные плантации из сортов, доставленных из Малаги, на холмах возле Судака, однако его опыты успеха не имели.

Под горой Ай-Георгий Г. Потемкин организовал экономию. Был выстроен двухэтажный особняк для управляющего имением. Его окружали одноэтажные дома для специалистов и землянки, где жили крепостные, солдаты и инвалиды, которые должны были обустраивать окрестности Судака. В ордере Потемкина от 1788 г. указывается: “… приказал я киевского 6-го баталиона мастеровой роты рядового Ивана Степанова из службы исключить, коего по сему извольте оставить в области Таврической на поселение в Судацких садах”.

В 1784 г. Г. Потемкин выписал 2200 черенков токайских лоз. Адмирал Нассау Зиген привез с Эгейских островов лозы “зандских сортов”. Выращивались также местные сорта. За 1785–1787 гг. Банк надавил 31 846 ведер вина из судакского винограда и изготовил 30 ведер ратафии (коньяка). Были высажены шелковичные, миндальные, инжирные и другие деревья.

После смерти светлейшего князя в 1791 г. его начинания были заброшены. Более того, выяснилось, что официальной записи земель за князем не существует. Тем не менее, по праву наследования обширные земельные владения перешли к генералу Н. Высоцкому, а он в свою очередь часть их продал адмиралу Н.С. Мордвинову, одному из основателей Черноморского флота, портов Севастополь и Херсон.

Судак дореволюционный

В результате раздела и распродажи земель к началу XIX века хозяевами Судакской долины оказались около 200 мелких помещиков. В глубине долины, верстах в двух от моря, появился новый поселок Судак, с храмом, построенным на пожертвования христиан. В поселке была всего одна улица — Главная, где жили русские и украинцы. По соседству сложилась Татарская слобода, где проживали крымские татары. Долина была усеяна многочисленными домами разных владельцев. Помещики использовали свои владения как дачное место, куда приезжали на купальный и виноградный сезон со всем семейством, гувернерами, гостями, дворовой челядью, иногда даже с хором и музыкантами.

В 1828 г. на Черном море было открыто пароходство. С течением времени количество судов, заходящих в Судак, возрастало. В 1866 г. в Судаке побывало 35 пароходов и 6 парусников. В поселок завозились пшеница и пустые бочки, а вывозились вино, дубовые дрова, древесный уголь, каперсы, миндаль. В 1898 г. был открыт Судакский таможенный переходный пункт, преобразованный в 1914 г. в таможенный пост, просуществовавший до 1920 г. Он находился в подчинении Южного таможенного округа, расположенного в Одессе. Под здание таможенного пункта было занято помещение, сданное по контракту Г. Телесницким Таможенному ведомству. В обязанности надзирателя таможенного пункта входило “наблюдать за неводворением контрабанды в своем районе”. Для этого осматривались прибывающие в Судак пароходы с отметкой в грузовых списках. В случае прибытия теплоходов для погрузки вина в Новый Свет — имение князя Голицына, присутствовавший при этой операции надзиратель делал соответствующие записи в судовом паспорте.

В 1880 г. в Судаке была построена телефонная станция, на содержание которой изыскали деньги в количестве 333 рублей за счет сбора с совладельцев долины. 16 июня 1886 г. открылась привилегированная вольная аптека, управляющим которой был М. Ковалевский.

Из медицинского отчета за 1889–1890 гг. можно узнать любопытные подробности о санитарном состоянии Судакского медицинского участка, в который, помимо Судака, входила еще 51 деревня:

“Население, как в южной части участка, так и в северной, водой для питья пользуется исключительно из естественных источников, превосходных во всех отношениях… естественные условия Судакского медицинского участка вообще благоприятны для здоровья. Не так благоприятны бытовые условия, что, однако, замечается не в одном нашем участке… Отличаясь неряшливостью и беспечностью, население мало или совсем не заботится о чистом содержании дворов, отхожих мест, улиц и проч.; навоз, разные отбросы и испражнения, вытекающие прямо на улицу из ям, разлагаясь, в особенности летом, загрязняют почву, отравляют воздух и, таким образом, порождают разного рода болезни. Борьба с этим очевидным злом хотя и тяжела, но она должна, наконец начаться”.

В путеводителе по Крыму А. Безчинского, изданном в 1903 г., сказано: “… в конце долины, верстах в 1,5 от берега моря, расположено местечко Судак с 100 с лишком жителей. Местечко — центр района. Здесь есть церковь, почта и телеграф, земская больница с аптекой, врач, фельдшер, фельдшерица-акушерка. Есть также лавки, парикмахер. В местечке живет становой пристав. Судакская долина — сплошной сад и виноградник, усеянный белыми домиками, тянется верст в 10 в длину и версты 3 в ширину”.

С 1905 г. Судак, как и другие места Крыма, был включен в черту еврейской оседлости.

С конца 90-х гг. XIX века Судак начинает развиваться как курорт, что отмечено во многих дореволюционных путеводителях. Как относительно дешевый курорт поселок служил местом отдыха студентов и интеллигенции. Здесь можно было снять номер в гостинице или дачу на берегу моря. Комнаты сдавались также в самом поселке Судак и в немецкой колонии близ крепости (совр. Уютное). Поселок быстро развивался: строились новые двухэтажные здания, открылись торговые ряды, появилась гостиница “Центральная” с рестораном. Через местечко проходило земское шоссе.

В путеводителе Г. Москвича (20-е изд., 1910 г.), предназначенном специально для едущих в Крым на отдых и лечение, дается множество полезных практических сведений. Судак, по Г. Москвичу, делится на три части:

“1) Поселок Судак — бойкое торговое, но пыльное место, расположенное у самой долины и в 1,5 версты от моря, с коим соединено чудным земским шоссе. Здесь имеются почта, телеграф, аптека, образцовая земская больница на 12 кроватей, бесплатная земская библиотека-читальня и пр.

2) Судакская долина, протяжением свыше 1400 десятин, переполненная дачами-особняками; комнаты сдаются и здесь, но в редких дачах, и приезжие селятся лишь на ближайших к морю дачах Капнист, Глинки и др. Вид сплошь покрытой виноградниками долины весьма живописен.

3) Судак-курорт — это центр культурной жизни. Под этим названием разумеют все прибрежные дачи, раскинутые по берегу моря от пристани Русского общества пароходства и торговли до горы Алчак и дачи г-жи Жевержеевой”.

Несмотря на происходящие перемены, жизнь в Судаке напоминала деревенскую и носила патриархальный характер. Главным развлечением курортников, при полном отсутствии общественной жизни, было купание, катание в лодках и верхом. Пользовались популярностью и экипажные прогулки по живописным окрестностям. Предлагались, к примеру, такие маршруты:

По долине реки Карагач, мимо горы Эльмели, к скалистой вершине Чатал-Кая. В наше время такую прогулку совершают пешком, через Долину Роз, мимо карьера на горе Харт.

В долину Айвань и к источнику Инарес. Долина с живописным озером, у подножия горы Таракташ, и сегодня является излюбленным местом отдыха жителей Судака.

В урочище Капсель, между горами Манджил и Меганом. Сегодня некогда пустынное урочище активно застраивается дачами.

В Кизилташский монастырь, в 15 верстах от Судака. В советское время на месте монастыря возникла войсковая часть, и все урочище оказалось засекреченным и закрытым для посещения.

Сергей Елпатьевский в “Крымских очерках” (1913 г.) описывает “приятную простоту”, царящую на судакских пляжах: “в нынешнем году на пляже вырос суровый столб с двумя дощечками, где обозначено: “Мужчинам”, “Женщинам”. Но столб— более мысленная линия, чем реальное разделение овец и козлищ, так как обе группы на таком малом расстоянии, что могут созерцать друг друга, совершенно не вооружая свои глаза, а проходящие по пляжу путники и путницы должны усиленно рассматривать далекие горы, чтобы не видеть совсем близкие, распростертые на песке, на простынях и ковриках, лишенные всяких покровов мужские и женские тела”.

Классической стала фраза Елпатьевского, что “о Судаке нельзя сказать, благоустроен он или не благоустроен, — он просто не устроен, без всякого устройства”.

Виноградарство, виноделие

Виноградная лоза культивировалась в Судакской долине с глубокой древности. Это подтверждают как древние письменные источники, так и археологические исследования. В районе Судака неоднократно находили античные пифосы и амфоры для хранения и транспортировки вина. В средние века судакское вино вывозилось за пределы Таврики. При генуэзцах Солдайя, уже потерявшая значение торгового центра, остается основным винодельческим районом Крыма.

Выращивали здесь виноград и в период Крымского ханства, что отмечают побывавшие здесь в XVI–XVIII веках путешественники. М. Броневский пишет о “прекрасных садах и виноградниках Сидагиоса”, а монах Д'Асколи сообщает о “превкусных и крепких винах Судака”. Основную массу винограда выращивали крымские татары, но перерабатывали его только на изюм или бекмес, поскольку ислам запрещает употребление вина. Поэтому они продавали виноград или давили его и продавали сусло. Культуру виноделия в Крыму поддерживали немногочисленные в то время христианские монастыри.

Первые попытки возрождения виноградарства и виноделия в Судакской долине, как уже отмечалось, связаны с деятельностью Г. А. Потемкина. Картину упадка, последовавшего после смерти князя, в 1794 г. описал академик П. С. Паллас: “До сих пор во всей долине Судага, между виноградниками, построено очень мало жилых домов. В виноградниках, присвоенных себе князем Потемкиным, после него возвратившихся опять в казну, он построил значительное винокуренное заведение, ныне разрушающееся. Также был построен большой сводчатый подвал, из штучного камня, в небольшом холме с двумя выходами, в двадцать саженей длины на девять ширины. Этот подвал, над сводами которого находилась давильня и все устройства, необходимые такому заведению, может поместить не менее 600 бочек, с многими тысячами ведер вина; несмотря на хорошее состояние, в котором он еще находится, им не пользуются”.

Несмотря на упадок, в 1794 г. управляющий Судакской экономией Смирнов доносит новому генерал-губернатору Новороссии П. Зубову: “В Судаке и тамошней околичности делаемые вина предпочитаются в рассуждении их крепости и прочности всем прочим, вывозятся в довольном уже количестве в другие губернии и даже до Москвы”. Высокий уровень виноделия в Судаке показала выставка в Симферополе в 1799 г.

На рубеже XVIII–XIX веков в Судаке выпускались вина различных марок и качества: Судацкое Сарандовское, через бумагу пропущенное (1799 г.), Судацкое Палласовское, Судацкое белое, Судацкое сладкое, Судацкое Мордвиновского сада (1806 г.) и другие. Было подмечено, что лучше всего здесь растут лозы “местного роду”, в частности кокур.

Большой вклад в развитие виноделия в Судаке внес академик Паллас. Так, он отметил разнообразие древних аборигенных сортов в Козской долине, исправил ошибки в насаждениях виноградников Потемкина. В 1804 г. по поручению правительства Паллас основал в Судаке первое в России казенное училище виноградарства и виноделия, просуществовавшее до 1847 г., и в течение первых шести лет был его смотрителем.

И. М. Муравьев-Апостол, отец трех декабристов, посетивший Крым в 1820 г., отмечает плохую постановку виноделия в Судакской долине. Он писал, что раньше “вся Судакская долина покрыта была плодовыми деревьями, чуть ли и вино не лучшее было тогда. Теперь она гола, как степь… а причина сего истребления — сами помещики”. Занимаясь виноделием, но не имея к этому способностей, местные помещики стремились лишь побольше надавить вина и подороже его продать. Новые сорта винограда не разводили, начали даже вырубать фруктовые деревья поблизости от виноградников. Излишние поливы, разносортица и гниль ягод, погоня только за количеством вина сильно снижали его качество.

Крупнейшим землевладельцем Судакской долины в 1825 г. был адмирал Н. С. Мордвинов. Он имел 131 дес. земли, но производил не более трех тысяч ведер вина. Значительная часть его виноградников не обрабатывалась. 14 десятин виноградников имел Жемелев, который производил от семи до восьми тысяч ведер вина, продавая его на месте от трех до трех с половиной рублей за ведро. Жемелев первый в Судаке огородил свои виноградники хорошим плетнем, чем показал пример другим землевладельцам.

Бывшие сады Палласа занимал генерал Рудзевич. Он выделывал до четырех тысяч ведер вина по цене четыре рубля и больше за ведро. Другие известные владельцы виноградников — братья Нотара, наследники Гагендорфа, Лоренцов, Лардье, Кара-Мурза, Аслапов и другие. В немецкой колонии поселенцы производили не менее 200 ведер на семью. Занимались виноделием и таракташские татары, однако их вино было более кислым и слабым по сравнению с тем, что производилось в южной части долины.

Обилие виноградников и дешевая рабочая сила привлекают в Судак агентов ряда иностранных фирм. В начале XIX века по найму французской винодельческой компании из Швейцарии приехал винодел-шампанист Давид Яковлевич Ларгье. Он завез в Судак оборудование, построил подвал и к 1812 г. наладил производство вина. В последующие годы Ларгье постепенно расширял производство. Его сын, Карл Давидович, работал над шампанизацией вин из судакского винограда.

Деятельность французской винодельческой компании принимала временами широкий размах. Однако просуществовала она сравнительно недолго. Ее участники перессорились, начали обманывать друг друга, и в результате дело распалось. Оставшиеся материальные ценности были конфискованы по искам кредиторов для покрытия долгов. Незадолго до краха компания приобрела 2,5 га старого изреженного виноградника, который был отдан оставшемуся не у дел К. Д. Ларгье в счет долга по зарплате за два года. После этого он занимался виноградарством и виноделием в своем хозяйстве и одновременно зарабатывал на консультациях, которые давал, как специалист, владельцам частных имений.

Уделял внимание виноградарству и ученый-ботаник X. X. Стевен. Из его научных статей можно узнать о проблемах виноградарства в Судаке. Так, в 1838 г. морозы, пасмурная погода, засуха и северные ветры привели к тому, что урожай винограда едва достиг одной четверти по сравнению с 1834 г. (20 530 ведер в 1838 г., 86 500 — в 1834 г.). Несколько вознаградили малый урожай цены: лучшее вино из иностранных лоз было продано от 5 руб. до 5 руб. 50 коп. за ведро. Такими же неурожайными были 1832 и 1835 гг., когда виноград в Судаке не вызрел, а кусты сильно пострадали от мороза.

Стевен сообщает, что “пенистое” вино (шампанское) в Крыму выделывалось в трех местах — в имении графа Воронцова в Массандре, наилучшего качества, в Судаке и Алуште. В Судаке шампанское производил московский купец Крич. Из урожая 1837 г. было изготовлено 15 000 бутылок вина, которое шло на продажу в Харьков, Таганрог и другие места; остатки распродавались в основном в Симферополе по 4 рубля. Крич имел в Судаке также “значительный” уксусный завод. Уксус продавался в Севастополе по три рубля до 3000 ведер в год.

Крич сбывал свое вино по всей России под видом французского шампанского “Редерер”. Французская фирма возбудила против него иск о подделке марки, и Крич был вынужден ликвидировать свое предприятие.

После упадка хозяйства, вызванного Крымской войной, в 70-е гг. XIX века в Крыму начинается экономическое оживление. Судакские вина в этот период неоднократно получают награды на всероссийских и международных выставках: в 1864 г. в Москве, в 1872 г. в Одессе, в 1875 г. в Вене, в 1895 г. в Бордо. Их экспортировали за границу, в том числе во Францию; оттуда судакские красные вина нередко возвращались уже под французскими этикетками и продавались гораздо дороже.

В 80-е гг. судакские виноградники сильно пострадали от маловодья. В Ай-Савской долине от этого погибли десятки тысяч кустов винограда. Затем количество воды в местных речках увеличилось. К концу века в Судакской и Ай-Савской долинах насчитывалось более 140 садовладельцев, которым принадлежало свыше 400 десятин виноградников. В среднем ежегодно изготавливалось 100 000 ведер вина.

Родоначальником русского шампанского виноделия по праву считается князь Лев Сергеевич Голицын. Глубоко изучив виноделие Франции и других стран, а также возможности отечественного виноделия, он пришел к глубокому убеждению, что Россия может производить первоклассные вина, ни в чем не уступающие лучшим зарубежным сортам.

В 1878 г. князь приобрел имение в Новом Свете, провел туда дорогу, построил винодельческие подвалы. В результате упорного многолетнего труда им было изготовлено шампанское “Парадиз” и “Новый Свет”. Венцом деятельности Голицына стала высшая награда — Гран-при, которой было удостоено новосветское шампанское на всемирной выставке в Париже.

О технологии выращивания винограда и изготовления вина в Судаке в предреволюционные годы мы узнаем из воспоминаний винодела К. П. Дьякова. Все виноградники, куда можно было подвести воду, поливались за осенне-зимний период дважды. Орошались даже виноградники в низинах с близким залеганием подпочвенных вод, с целью свежей речной или арычной водой вытеснить застоявшуюся подпочвенную. Эта вытесняемая вода имела темно-бурый оттенок с маслянистым радужным налетом на поверхности. По дренажным канавам она отводилась в сторону.

Время созревания и сбора винограда определялось по виду гроздей и на вкус. Грозди собирали в деревянные шайки и переносили в тарпы емкостью 6–8 дал. При помощи наплечных ремней тарпы выносились на дорогу, виноград ссыпался в подводу. Доставленный на винодельню виноград ссыпали в каменные ящики емкостью 5–8 куб. метров из больших цельных плит, обычно стоявшие на возвышении до полутора метров и имевшие отверстие с желобом для стока сусла. Мужчины, чисто вымыв ноги, в подсученных до колен штанах, всю ночь давили виноград, тщательно растаптывая каждую ягоду. Сок стекал в подставы емкостью 70–80 дал, откуда его переносили в подготовленные бочки. В бочках происходило брожение.

Новое развитие виноградарство и виноделие в Крыму получили в годы советской власти.

Путешественники, исследователи

В конце XVIII века Крымский полуостров оставался землей незнаемой, которую ученым еще предстояло исследовать и описать. Потребовались многие десятилетия упорной работы сотен ученых — географов, ботаников, зоологов, почвоведов, геологов, чтобы собрать достаточно подробные сведения о природных богатствах полуострова.

Одним из первых исследователей Крыма был географ-натуралист Карл Иванович Габлиц. В 1786 г. Габлицу, уже завершившему к тому времени труд “Физическое описание Таврической области”, пожаловали сад в Судаке, а затем дачу в Чоргуне.

В 1787 г. путешествие в Тавриду совершила императрица Екатерина II в сопровождении пышной свиты, в которую входили многие коронованные и знатные особы. Предполагалось и посещение Судака, но из-за нехватки времени торжественный кортеж направился из Симферополя через Белогорск в Феодосию. В воспоминаниях участника путешествия графа де Сегюра о Судаке сказано, что это “…довольно изрядная пристань для судов. Город… выстроен на высокой и одинокой скале, близ моря. Скала с трех сторон окружена горами и весьма глубокими пропастями; вид этот понравился мне своим разнообразием и величавостью. Судакский виноград почитается лучшим в Крыму; он разросся по долине почти на 12 верст. Плодовитые лозы растут вместе с множеством фруктовых деревьев и таким образом составляют естественный сад, который приятно поражает взор, особенно противоположностью своей с окрестными высокими горами, шумящими водопадами и мрачными рощами”.

К началу XIX века побережье Крыма от Севастополя до Судака и Феодосии было описано немногими путешественниками. В 1787 г. от Массандры и Партенита до Судака и Старого Крыма проехали принц де Линь и Нассау Зиген. В 1799 г. по этому же маршруту, но в обратную сторону, совершил путешествие Павел Сумароков. Он полнее других осветил в своих описаниях историю этих мест, природу, топографию, промыслы. В 1811 г. по Южному берегу путешествовала фаворитка императора Александра I Мария Антоновна Нарышкина с дочерью и огромной свитой, а в 1815 г. — феодосийский градоначальник Семен Михайлович Броневский и его племянник Владимир Броневский.

В 1816 г. по Крыму впервые совершил поездку Андрей Михайлович Фадеев, служащий конторы иностранных поселений в Новороссийском крае. Смысл его работы заключался в обследовании колоний иностранных поселенцев, устройстве их быта, отыскании земель для новых поселенцев, в связи с чем приходилось часто путешествовать. В Судаке Фадеев с супругой провел несколько дней в немецкой колонии, рядом с крепостью. “А в последующие наши посещения Крыма мы проживали в ней иногда по несколько недель, в приятном обществе Капниста, барона Боде с его семейством”. Знакомства с судакскими помещиками — П. В. Капнистом, Юнгом оставили у Фадеева приятные впечатления и воспоминания.

Бывая в Крыму по долгу службы ежегодно, Фадеев воочию наблюдал происходящие на полуострове преобразования. Но первое путешествие оставило самое неизгладимое впечатление:

“Южный берег Крыма… еще не представлял взору путешественника ни роскошных дворцов, ни великолепных садов; но зато, в моих глазах, он выглядел в своем первобытном виде: я находил его несравненно интереснее при его дикости, простоте и безыскусственных тропинках, а верхом еще не везде можно было проехать без труда и опасности”.

Долгие годы в Судаке прожили крупные ученые, исследователи природы Крымского полуострова П. С. Паллас и X. X. Стевен.

Впервые Петр Симон Паллас посетил Судак в 1793 г., когда совершал путешествие по Крыму. Знакомство с живописной природой Судакской долины, с ее садами и виноградниками, замечательными винами, многочисленными историческими памятниками, вероятно, повлияло на решение академика поселиться в Крыму навсегда. В 1795 г. ученому пожаловали два имения в Крыму, в том числе и землю с виноградником в Судаке. В Крыму Паллас прожил 15 лет — до 1810 г. За ним сохранялось академическое жалование, при условии продолжения научных занятий.

В Судаке Паллас занимался практическим виноградарством и виноделием, писал новые научные труды. Здесь он работал над одним из последних своих крупных произведений: “Zoographia Rosso-asiatica”.

В судакском имении в 1807 г. ученого посетил ботаник Христиан Христианович Стевен, исполнявший в то время обязанности помощника главного инспектора шелководства юга России и Кавказа. Паллас радушно принял молодого товарища по науке, рассказал много интересных случаев из своих многочисленных путешествий по России. Стевен до конца жизни дорожил знакомством со знаменитым натуралистом.

Стевену суждено было стать продолжателем научных исследований и традиций Палласа в Крыму. После женитьбы в 1835 г. на Марии Карловне Гарцевич лето и осень Стевен часто проводил в Судаке, в имении жены, расположенном в Ай-Савской долине, а зиму — в Симферополе. В сентябре 1855 г. он закончил в Судаке свой основной труд — “Перечень растений дикорастущих на Крымском полуострове”, опубликованный в 1855–1857 гг. В “Перечне” приводится 1654 вида растений, произрастающих в Крыму, что на 735 видов больше, чем в перечне Палласа.

Дом Стевена, как в Симферополе, так и в Судаке, всегда был открыт для исследователей и путешественников. Своим коллегам ученый оказывал всяческую помощь и содействие и постоянно находился в центре научных исследований не только в Крыму, но и по всему югу России. Из крупных ученых своего времени, знакомых Стевена, в Судаке побывали М. Г. Ратке, К. Ф. Кесслер, А. Д. Нордман.

Мартин Генрих Ратке, немецкий ученый-биолог, будучи профессором Дерптского университета, в 1833 г. организовал экспедицию на юг России с целью изучения фауны Черного моря. Он побывал в Севастополе, Евпатории, Керчи, Феодосии, Судаке и в других местах. Условия для работы были неблагоприятными. Весна и лето 1833 г. выдались довольно холодными, и рыба держалась вдали от берегов. Все переезды и выходы в море производились на парусах или на веслах. Ратке не знал русского языка, а дело приходилось иметь с разным народом: украинцами, греками, татарами, турками. Тем не менее он отлично ориентировался в новых для себя условиях. Собранный и обработанный исследователем материал послужил основой для книг и статей, изданных на немецком языке.

В сентябре 1858 г. для встречи со Стевеном в Судак прибыл профессор Киевского университета Карл Федорович Кесслер, изучавший рыб Черного моря и местное рыболовство на Черном море. В книге “Путешествие с зоологической целью к северному берегу Черного моря и в Крым в 1858 г.” ученый ярко описывает свое путешествие, сообщает любопытные сведения о природе полуострова, этнографические, бытовые подробности.

Так, подъезжая к Судаку, Кесслер впервые в жизни увидел пасущихся на свободе буйволов. “Неизвестно положительно, кем и когда буйволы были разведены в Крыму. Они встречаются ныне почти исключительно только в лесистых долинах восточных Крымских гор и очень малорослы, вероятно, вследствие не совсем благоприятных для них жизненных условий. Татары держат буйволов частью для молока, так как буйволовые коровы отличаются своей молочностью, частью для перевозки тяжестей по крутым гористым дорогам, потому что ширококопытные эти животные еще лучше пригодны для этих целей, нежели обыкновенные волы.

Двухколесные татарские арбы, запряженные парою буйволов или волов, встречались мне в этот день почти на каждом шагу. Неуклюжие эти повозки имеют форму узких, длинных ящиков, которые передним концом упираются на дышло, так что волы или буйволы являются как бы припряженными к ним с боков. Страшный скрип немазанных и не обитых железом колес всегда уже издалека извещает о приближении подобной арбы. Татары говорят, что таким образом всякий заранее уже знает, что едет к нему навстречу честный человек, но только частая встреча с такими честными людьми бывает в высшей степени неприятна”.

Свой богатейший гербарий Стевен решил передать Гельсингфорскому университету (Хельсинки). В 1860 г. за ним приехал в Судак старый друг Стевена профессор Александр Нордман. В своих воспоминаниях Нордман описывает счастливые дни, проведенные в судакском поместье Стевена, наполненные интересными экскурсиями по окрестностям и приятными беседами за столом в кругу гостеприимных хозяев и их гостей. Здесь Нордман пережил радостное событие, о котором писал 30 августа: “Пришла из Парижа телеграмма со сногсшибательным известием, что французский институт (т. е. Академия) после того, как мой старый учитель Эренберг занял освободившееся место Гумбольдта, избрал меня своим иностранным членом. Я упоминаю об этом событии лишь потому, что о нем ранее всего стало известно в столь отдаленном уголке, как Судак”.

По признанию современников, в Европе Крымский полуостров зачастую был известен только потому, что здесь проживал X. X. Стевен.

Начиная с 1884 г., русский ученый Николай Иванович Андрусов изучал в районе Судака природные террасы. Он различал террасы морские и континентальные; к последним относились четыре яруса, соответствующих, по мнению ученого, ледниковым периодам. Столообразные террасы хорошо видны восточнее Судака, некоторые из них сейчас покрыты виноградниками. Труд, посвященный судакским террасам, был опубликован в 1912 г. и послужил предпосылкой для дальнейших геоморфологических исследований в Крыму.

Этот далеко не полный перечень необходимо дополнить учеными, проводившими в Судаке исторические и археологические исследования.

Исторические исследования

Судак, с его знаменитой средневековой крепостью, издавна привлекал к себе внимание историков, археологов, любителей старины. Один из известных исследователей Крыма член-корреспондент Академии Наук СССР Арсений Иванович Маркович, не раз бывавший в Судаке, писал в конце XIX века: “Посещение Судака всегда может быть интересно для человека, интересующегося памятниками древности”.

Оборонительные сооружения Судакской крепости впервые подробно описал в 1771 г. подполковник русской армии Фишер. В 1792 г. отдельные надписи на геральдических плитах расшифровал Г. Л. Одерико.

В 1801 г. вышла в свет работа Л. С. Вакселя “Изображения разных памятников древности, найденных на берегах Черного моря, принадлежащих Российской империи, снятые с памятников в 1797 г.”, где была сделана попытка прочтения некоторых средневековых надписей, сохранившихся в Судакской крепости. Позднее над расшифровкой судакских надписей работали П. И. Кеппен, А. X. Стевен, О. В. Ретовский, В. В. Латышев, И. И. Холодняк, В. Н. Юргевич. В 1929 г. начала публикацию генуэзских надписей Е. Ч. Скржинская и продолжала эту работу на протяжении многих лет.

Василий Васильевич Капнист, один из первых русских поэтов, воспевших Тавриду, отправился в неизведанные места, чтобы обнаружить следы Одиссея. Капнист доказывал, что Одиссей странствовал в Черном и Азовском морях: “…столицу феакеан, с двойной пристанью ее и даже с кораблем, в камень обращенным, нашел я на южном берегу Тавриды, близ нынешней Отузской долины”.

Впервые Капнист посетил “южный берег Солдайска тока” в 1803 г., а в 1815 г. приехал сюда во второй раз. В Судакской долине находилось небольшое имение старшего брата поэта — Петра Васильевича Капниста, приобретенное им вскоре после присоединения Крыма к России. Василий прожил у брата несколько недель. В его стихотворении “Другу сердца” есть строки, посвященные Судаку:

Земли тот уголок счастливый

Всех боле мест манит мой взор:

Средь леса зреют там оливы,

Мед каплет из ущелий гор.

Там долго ветр весенний веет,

Гнетет недолго зимний хлад;

В долинах, как янтарь, желтеет

Токайский сладкий виноград.

Последний раз Капнист побывал в Крыму в 1819 г., с дочерью С. В. Скалон и вдовой поэта Г. Р. Державина Дарьей Алексеевной. Будучи в Судаке, они гуляли по окрестностям, посетили крепость и Отузскую долину.

Большой любитель и знаток истории, Капнист не мог остаться равнодушным к варварскому уничтожению памятников древности, которое наблюдалось в Крыму повсеместно. Вернувшись из Тавриды, 20 декабря 1819 г. он обратился с докладной запиской к министру духовных дел и народного просвещения А. Н. Голицыну, где указывал на необходимость защиты древних памятников Крыма. В записке предлагалось принять меры “О недопущении впредь для казенных и частных строений истреблять в Тавриде остатки древних зданий и твердынь”. Капнист советовал отправить в Крым “нескольких ученых людей”, которые занялись бы изучением памятников старины.

Записку обсудили на конференции 26 января 1821 г. Академику Е. Е. Келлеру, побывавшему в Крыму еще в 1804 г., поручили подготовить план по сохранению памятников на полуострове. 21 мая 1821 г. Келлер выехал в Крым. Несколько позже к нему присоединился архитектор Е. Паскаль.

Капнисту в то время было 64 года, он часто болел и потому не мог принять участия в экспедиции. Вместо себя он отправил в Крым старшего сына Семена, поэта, писавшего стихи в “горацианском духе”. Семен больше полугода прожил в Судаке, отыскивая древности. Здесь он написал стихотворение “Вечер в Тавриде” по поводу разрушения памятников старины:

Эвксин бурливый омывает

Здесь берег яростной волной,

Последний камень отделяет

Из основания под древнею стеной.

А там потомок дерзновенный,

Корыстью алчною в невежестве влеком,

Ломает памятник священный:

Из древних мраморов себе он строит дом.

В конце 1821 г. Келлер и Паскаль представили обстоятельный отчет о проделанной работе. Было задумано издать описание “древностей Тавриды” с рисунками. Однако задуманное не было осуществлено “вследствие недостатка русских художественных сил”.

В начале 30-х гг. XIX века по Южному берегу Крыма путешествовал П. И. Кеппен. Целью своей экспедиции ученый считал “сохранить для времен будущих сведения о неизглаженных доныне следах греческих поселений на Южном берегу Крыма — от мыса Меганомского (Копсела) до Ая-буруна (близ Ласпи) и в то же время собрать топографические известия о татарских наименованиях главных на берегу урочищ, в особенности лежащих у самого моря”. Весь путь Кеппен проделал верхом, делая обстоятельные заметки на отдельных листках бумаги, карандашом. Позднее эти записи он обводил чернилами.

В Судак Кеппен прибыл 21 ноября 1833 г. и остановился во “Француз-бах” — саду, устроенном иностранцем Амантом. После высылки последнего за границу имением распоряжалась девица Жакмар, которая на следующий день сопровождала Кеппена в экскурсиях по окрестностям Судака. В честь спутницы Кеппена небольшой плоский мыс за горой Алчак назван мыс Француженка. Сейчас на этом месте располагается недостроенный пансионат “Медвежонок”. Ученый описал 8 древних церквей, находившихся в Судаке, в том числе св. Георгия в Ачикларе. Смотритель училища виноградарства Вандершкруф еще в 1820-х гг. видел здесь остатки фресок.

Результаты археологических исследований, свои наблюдения и выводы Кеппен обобщил в изданной в 1837 г. в Санкт-Петербурге книге “Крымский сборник. О древностях Южного берега Крыма и гор Таврических”.

В феврале 1848 г. архиепископом Херсонским и Таврическим стал Иннокентий (в миру — Иван Алексеевич Борисов), оставивший яркий след в истории русской церкви. “Русским Златоустом” прозвали его современники, а историк Погодин видел в нем “Великого гражданина земли русской”.

Дела епархии отец Иннокентий принял у архиепископа Гавриила, человека просвещенного, знатока древних языков, любителя древней истории. Отец Гавриил отыскивал древние памятники Крыма, прежде всего — памятники христианской истории. В числе его трудов, посвященных истории христианства в Крыму, есть и подробное описание христианских памятников Феодосийского уезда, в том числе в окрестностях Судака. Архиепископ видел множество древних церквей и монастырей в самом Судаке, его ближайших окрестностях, близлежащих деревнях, что красноречиво свидетельствовало о былом расцвете христианства в Сугдее, но к середине XIX века многие из них пребывали в руинах.

Отец Иннокентий не ограничился изучением древних руин, он стремился создать новые монастыри на месте наиболее почитаемых памятников христианства. Первоначально в число святых мест, подлежащих возрождению, входила и церковь св. Матфея, расположенная на территории крепости. В 1856 г. архиепископ побывал в урочище Кизил-Таш между Судаком и Отузами (совр. Щебетовка) и счел это место более подходящим для устройства киновии. Так был основан известный Кизилташский монастырь св. Стефана Сурожского.

В 1865 г. управление государственными имуществами назначило участок земли с развалинами крепости к распродаже в частные руки. Этому энергично воспрепятствовало Одесское общество истории и древностей. В 1868 г. крепость была передана в ведение Общества, которое приняло меры для охраны памятника. Отсутствие средств не позволяло осуществить даже минимально необходимые ремонтные работы. М. Н. Погодин писал по этому поводу в 1872 г.: “Казенное управление собиралось когда-то продавать этот участок “как бесплодную скалу”, но по ходатайству Одесского общества предоставлены развалины историческому Обществу; земство взимает с “бесплодной скалы до 15 десятин” 65 коп. налогу! Сердце не нарадуется, как сохраняется у нас казенный государственный интерес, когда дело идет о копейках и денежках! Ах, если б и миллионы береглись с такой же заботливостию!..”

В 1880 г. снова возникла угроза продажи территории крепости в частные руки. Одесское общество с трудом воспрепятствовало этому, но вынуждено было смириться с использованием земель в районе крепости под виноградники и пастбища.

Только в конце 90-х гг. XIX века благодаря А. Л. Бертье-Делагарду, пожертвовавшему больше тысячи рублей, в крепости удалось произвести некоторые ремонтные работы. В 1898 г. Одесское общество командировало в Судак комиссию, которая составила подробное описание памятника. Комиссия вступила в конфликт с местным помещиком Капоном, который незаконно захватил большой участок земли, принадлежавшей Обществу.

В “Записках Одесского общества истории и древностей” (ЗООИД) были опубликованы переведенные членами Общества “Заметки XII–XIV вв., относящиеся к крымскому городу Сугдее…”, Устав генуэзских колоний на Черном море 1449 г. и другие материалы, имеющие отношение к истории Судака. Корреспондентами Общества были жители Судака И. Паскевич и Ф. Селецкий.

С Судаком связана жизнь и деятельность двух активных сотрудников Таврической ученой архивной комиссии (ТУАК) — первого председателя ТУАК Александра Христиановича Стевена, младшего сына X. X. Стевена, и второго председателя ТУАК Арсения Ивановича Марковича. А. X. Стевен, имевший в Судаке дом, принимал участие в реставрации крепости; ему принадлежит честь открытия знаменитого таракташского клада боспорских и римских монет.

Неоднократно бывал в Судаке А. И. Маркович. В 1896 г. он совершил экспедицию в юго-восточную часть Крыма с целью розыска христианских древностей. Стевен указал Марковичу на развалины монастыря св. Георгия на горе Манджил и остатки монастыря в центре Ай-Савской долины, на земле, принадлежавшей Екатерине Христиановне Стевен. Незадолго перед этим здесь были обнаружены остатки стены, найдены тесаные камни больших размеров, захоронения, а также крестик и большое количество разнообразных бус, которые Е. X. Стевен передала в музей ТУАК.

По сообщению сотрудника ТУАК Людовика Петровича Колли, в 1910 г. по поручению Императорского Московского Археологического Общества исследования в Судаке проводил студент фон Эдинг. Он произвел раскопки в урочище Шайтан-Дере, между Судаком и Новым Светом, и обнаружил фундамент храма с остатками фресок и древнюю мельницу неподалеку. Фон Эдинг увез в Москву три ящика археологических находок.

Осенью 1913 г. в Феодосию прибыл председатель Лигурийского общества Чезаре Империале. Общество, существующее в Италии, занимается изучением истории Генуи и генуэзской колонизации в бассейне Средиземного и Черного морей. Поездка была связана с организацией Генуэзской международной выставки 1914 г., посвященной истории генуэзских колоний. В Феодосии Империале встретился с Колли, который в то время был директором археологического музея. Колли сопровождал итальянцев в качестве гида и переводчика в их путешествии в Судак, Балаклаву и Ялту. В благодарность Империале преподнес несколько томов документов, связанных с историей генуэзских колоний XIV–XV веков, изданных Лигурийским обществом в конце прошлого века.

Еще ранее Колли отправил в Италию ряд материалов, в том числе фотографии руин генуэзских крепостей в Феодосии, Судаке, Балаклаве, копии старинных гравюр и акварелей и другие материалы, которые вызвали в Италии сенсацию.

Широкомасштабные археологические исследования в Судаке и его окрестностях, с участием крупных ученых, развернулись после революции 1917 г.

Деятели культуры

Живописную Судакскую долину издавна посещают не только ученые, путешественники или виноградари и виноделы, но и писатели, художники, композиторы, искавшие здесь творческого вдохновения.

После присоединения Крыма к России Судак изображали художники И. Францев, М. Иванов, Е. Корнеев, Ф. Гросс, Биготти, Кюгельтен.

Кажется, все без исключения путешественники, начиная с XVI века, оставившие воспоминания о посещении Судака, рассказывают о знаменитых судакских садах и виноградниках. Кеппен в “Крымском сборнике” лишь на мгновение отвлекается от археологических описаний, чтобы констатировать, что за два с половиной столетия, прошедших после путешествия Мартина Броневского, здесь ничего не изменилось: “ныне Судак не город, но так же как и во времена Броневского, пространный сад, усеянный многочисленными домиками разных владельцев, которые проводят здесь осень”. Но, пожалуй, наибольшее впечатление цветущая Судакская долина произвела на Владимира Измайлова, издавшего в 1802 г. книгу “Путешествие в полуденную Россию”:

“Вообразите равнину, которая занимает такое пространство, что один взгляд обнять его не может; и на сем самом пространстве один сад, который в самом деле заключает в своей величественной окружности тысяча и тысяча виноградных садов, которые переплетаются еще в тысяча и тысяча ветвях, несущих на себе миллионы виноградных кистей с висящими плодами. Представьте себе густейшую зелень, перелив ее из тени в свет, из света в тень, кудрявость деревьев и множество садов, сливающихся в одну точку зрения; представьте себе притом несколько домиков, выглядывающих сквозь густую зелень, куда хозяева удаляются с семействами на лето и где нежные красавицы красуются вместе с садами своими, одеваются просто, подобно природе, и живут тихо, как в полях пастушки; представьте себе очарованье нового Альциноева сада, действие природы на чувствительную душу и допишите сами картину…”

Еще одно поэтическое описание мы находим в “Отечественных записках” за июль 1826 г. П. Свиньина в статье “Описание Судакской долины и виноделия в Крыму в 1825 году”: “Взор мой, приученный к красотам Америки, Сибири, Италии и Кавказа, поражен был каким-то новым великолепием Природы, редко существующим в столь тесном слиянии разнообразных красот — слиянии приятного с ужасным, моря с горами, плодоносных долин с обнаженными утесами, готических развалин с миловидными жилищами виноградарей! С одной стороны представилась мне беспредельность моря, тихо стелящего волны свои вдоль зеленого берега неприметно склонившейся к нему долины; несколько далее — и сии волны с шумом и пеною разбиваются о гранитные подошвы высоких скал, увенчанных развалинами славной Солдайи. С другой стороны, посреди яркой зелени виноградных и фруктовых садов, выказываются, как некие воздушные храмины, бельведеры красивых домов Капниста, Жемелева и прочих богатых помещиков, подпираемые гордыми руинами вместо обыкновенных колонн. Ослепительная белизна сих домов отражается серебром. За ними, в углублении долины, по берегам речек Суксу и Таракташ, извивающихся чрез всю Судакскую плоскость, живописно раскинута Таракташская деревня сего последнего имени”.

В 1825 г., после отпуска, проведенного в Москве и Петербурге, по дороге к месту новой службы, в Крым приехал А. С. Грибоедов. Он давно интересовался Тавридой, читал древних географов, русские и восточные летописи, труды Палласа и Муравьева-Апостола. Грибоедов пробыл в Крыму около трех месяцев и по дороге на Кавказ остановился в Судаке у знакомого по журналу “Северный муравей” барона А. К. Боде. Перед тем как продолжить путешествие, поэт в одиночестве поднялся на вершину Крепостной горы, осматривая “Сольдайские руины”, погруженный в глубокие раздумья.

Барон Боде интересен и своим знакомством с Жанной де Ла Мотт-Валуа, в России известной под именем Жанны Гаше. По описанию дочери барона М. А. Боде, она была старушкой среднего роста, носила серый суконный редингот. Седые волосы ее были покрыты черным бархатным беретом с перьями. Лицо умное и приятное, с живыми и блестящими глазами. Она бойко и увлекательно говорила на изящном французском языке, была чрезвычайно любезна, временами насмешлива и резка, а с иными повелительна и надменна. Ее рассказы о дворе Людовика XVI, о знаменитом графе Калиостро разжигали любопытство и порождали разные толки. Из-за крайней скупости графини не состоялась покупка домика с садом в Судаке, куда она незадолго до смерти собиралась переселиться.

“Многие перешептывались о ее странностях, — пишет М. А. Боде — намекали, что в судьбе ее есть что-то таинственное. Она это знала и молчала, не отрицая и не подтверждая догадок”.

Знаменитая авантюристка Жанна де Ла Мотт-Валуа, в жилах которой текла королевская кровь Генриха IV, прославилась как участница одного из самых нашумевших мошенничеств XVIII века — похищения ожерелья французской королевы Марии Антуанетты, описанного в романе А. Дюма “Ожерелье королевы”. В 1787 г. Жанна, переодевшись в мужской костюм, бежала из тюрьмы. После долгих скитаний по Европе она приняла в 1812 г. российское подданство, и спустя несколько лет оказалась в Крыму. Некоторое время Жанна жила в Кореизе, а затем, по совету А. К. Боде, переехала в Старый Крым. Графиня сделала барона Боде своим душеприказчиком и скончалась в его старокрымском имении в 1826 г. Барону досталась библиотека и некоторые вещи Гаше.

В конце XIX века судьбой Жанны де Ла Мотт заинтересовался Луи Бертрен, французский вице-консул в Феодосии. Француз писал под псевдонимом Луи де Судак. Он опубликовал на французском языке несколько статей, в том числе “Графиня Ламотт-Валуа. Ее смерть в Крыму” и “Героиня процесса “Ожерелье королевы”. Статьи привлекли внимание во Франции и были рекомендованы министром просвещения для изучения во французских школах.

Многие известные деятели культуры побывали в Судаке на рубеже XIX–XX веков и в годы, предшествовавшие революции. Здесь мы назовем только некоторые имена.

В 1890-е гг. в Судаке отдыхал Григорий Эдуардович Зенгер, латинист, профессор Петербургского и ректор Варшавского университета, в 1902–1904 гг. — министр образования России.

21 августа 1900 г. в Судаке был арестован М. Волошин и препровожден оттуда в Москву. Поводом к аресту послужила “принадлежность к тайной студенческой организации, именовавшейся “исполнительным комитетом”. В Крым Волошин прибыл после двухмесячного путешествия по Европе. Здесь его уже ожидали жандармы. “Приехав в Крым, — писал Волошин Пешковскому — я заметался: в Севастополь, в Балаклаву, сейчас же оттуда… в Ялту, из Ялты на Чатырдаг, в Алушту. Наконец в Феодосию, в Коктебель, в Керчь… снова в Коктебель, в Судак… И тут меня наконец поймали жандармы, которые, как оказалось, с самого моего переезда через границу ловили и только через две недели поймали”.

Весной и летом 1908 г. вместе с матерью, сестрой Верой и братом Александром в Судаке отдыхал Велимир Хлебников. Поэт написал здесь несколько стихотворений. В автобиографической заметке за 1914 г. он пишет: “Переплыл залив Судака (3 версты) и Волгу у Енотаевска. Ездил на необузданных конях чужих конюшен…”

В том же году, с июня по сентябрь, здесь находился русский поэт-символист Вячеслав Иванов с переводчицей и теософом Анной Минцловой, дочерью Лидией и Верой Шварсолон, ставшей в 1912 г. женой поэта.

В 1909 г. впервые приехал в Судак русский философ Николай Бердяев. Впоследствии он бывал здесь неоднократно: в 1910, 1912, 1916 гг.

Заметное место занимает Судак в творчестве художников киммерийской школы: И. К. Айвазовского, Л. Ф. Лагорио, А. И. Фесслера, К. Ф. Богаевского, М. П. Латри. По рисунку Фесслера вид Судака гравирован на стали Берндтом и Бертрандом в Лейпциге для “Альбома всех лучших и достопримечательнейших видов Южного берега Крыма” (Одесса, 1868 г.).

До революции поселок изображали В. Орловский, К. Кандауров (1903–1906 гг.), Р. Фальк (1908 г.), Л. Квятковский и И. Машков (1915 г.), С. Герасимов (1916 г.). Виды Судака работы В. Поленова выставлялись на выставках передвижников, а часть этюдов ученика А. Куинджи Н. Химона воспроизведена в открытых письмах общины св. Евгении. Ряд пейзажей юго-восточного Крыма создал другой ученик Куинджи — Г. Калмыков.

Летом 1915 г. в Судаке работал художник Александр Николаевич Бенуа. Он поселился в Капсельской долине за мысом Алчак, у своей племянницы Камиллы Бенуа. Художник создал здесь ряд акварелей, в том числе “Судак”, “Генуэзская крепость ночью”, “Долина с видом на гору св. Георгий”, “Вид на Генуэзскую крепость и Сокол”, “Вид на Меганом”, которые хранятся в фондах Государственного Русского музея в Санкт-Петербурге. Некоторые из этих работ воспроизведены в монографии “Александр Бенуа”, выпущенной в Петербурге в 1921 г. в серии “Русские художники”.

В следующем году Бенуа снова приезжает в Судак и работает здесь над иллюстрациями к поэме А. С. Пушкина “Медный всадник”.

Летом 1915 г. в Судаке написал сонет “Цикады” поэт С. Городецкий. Этим же летом из Коктебеля приезжали Марина Цветаева и поэтесса София Парнок. Летом и осень 1917 г. в Судаке провел Михаил Осипович Гершензон, историк русской литературы и общественной мысли, философ, публицист, переводчик.

С 1917 по 1924 гг. в Судаке постоянно жил композитор Александр Спендиаров, часто бывавший здесь и раньше (впервые в 1899 г.). В Судаке им написаны квартет “Птичка божия”, “Концертный вальс”, вторая серия сюиты “Крымские эскизы” и другие музыкальные произведения, а также опера “Алмаст” (1917–1923 гг.), которая стала вершиной творчества композитора. Таков далеко не полный список различных деятелей культуры, побывавших в Судаке в XIX — начале XX века.

События гражданской войны

К началу XX столетия Судак оставался небольшим поселком с полуторатысячным населением. Работу можно было найти в основном на помещичьих виноградниках и в садах. Обработка велась вручную: лескером, мотыгой. Женщины зарабатывали 70–80 копеек в день, мужчины до одного рубля. Осенью прибывали временные рабочие из российских губерний на уборку и переработку винограда. Уборка урожая заканчивалась в конце октября, и рабочие возвращались на Орловщину или в Курскую губернию. Местные перекапывали зимой виноградники и работали домашней прислугой в поместьях.

В 1914 г. судакчан начали призывать на фронты первой мировой войны. Через несколько месяцев стали приходить похоронки. К 1916 г. жизнь в Судаке стала очень тяжелой. Не хватало хлеба, перестали завозить картофель. Быстро росли цены.

В феврале 1917 г. пришла весть о победе февральской революции. Местный священник объявил в церкви, что Россия стала свободной страной. В здании городской управы сняли портрет Николая II, на его место повесили икону Богоматери. Местные вельможи сразу сделались революционерами. В Судаке обнаружились представители октябристов, кадетов, эсеров, черносотенцев Союза Архангела Михаила. Одновременно шла и большевистская агитация. В январе 1918 г. в Крыму повсеместно победила советская власть. В Судаке был создан ревком, председателем которого стал чех Р. Ф. Ганц. Однако уже в апреле Крым захватили германские войска. Судакский ревком прекратил свое существование, Ганц и другие активисты были убиты.

В мае 1919 г. советская власть в Судаке была восстановлена, но уже к концу июня новому составу ревкома пришлось уйти в лес, в партизаны. Власть в Крыму захватили белогвардейцы.

В лесах в это время действовали красные партизаны повстанческой армии во главе с С. Я. Бабаханяном. В августе 1920 г. командование Юго-Западного фронта направило в Крым для руководства партизанским движением А. В. Мокроусова. Отряд из 11 человек высадился недалеко от Судака, у деревни Капсихор (совр. Морское).

12 сентября 1920 г. переодетые в белогвардейскую форму партизаны захватили Судак и вывезли в лес подводы с оружием, обмундированием, продовольствием, а также уничтожили заготовленные штабеля шпал, чтобы сорвать строительство железной дороги Перекоп — Джанкой. По воспоминаниям Мокроусова, “Наш налет на Судак был совершенно неожиданным. Без боя захватили большую часть города. Начальник гарнизона полковник Емельянов удрал на шлюпке в море, оставив в своем управлении много обмундирования, винтовок и патронов”.

Известно стихотворение “Судак”, датированное 1929 г., посвященное событиям гражданской войны в Крыму, наполненное революционным пафосом и романтикой:

С Перчема задувает. Прорвало?

Морская даль, как пенистая чаша.

В тачанках — осень, шашки наголо,

И рубятся в садах у Таракташа.

И звездная тропа уже узка

Над изумрудной лампой маяка.

С Перчема задувает. Пеленой

Играет сельдь — и горизонт разорван,

И бредит штормом юное вино,

Хмелеющее ожиданьем шторма.

И на заре, гляди, проскочит мимо

Конь вороной разбойника Алима.

С Перчема задувает. Лай собак.

Холодная луна, начало свадеб.

Губной гармошкою распубликован Бах

Бессонницы, руин и скуки ради.

И надо мной бормочут до утра

Тугие половецкие ветра.

Это стихотворение позволяет занести еще одно имя на литературную карту Крыма. Его автор, Михаил Викторович Помренинг, в начале XX века участвовал в литературной жизни Харькова, где издал в 1922 г. под именем Дионис Помренинг сборник “Тяжелая кровь”, включающий 11 стихотворений. После переезда в 1925 г. в Москву Помренинг работал в различных журналах и газетах, переводил на русский язык армянских, азербайджанских, осетинских поэтов. Большое количество его неопубликованных произведений сохранилось в архиве поэта Григория Петникова. Сейчас они находятся в Старокрымском краеведческом музее.

В ноябре 1920 г. Судак был освобожден от врангелевцев. В Крыму окончательно установилась советская власть.

Судак в советское вpeмя

После гражданской войны в Крыму началось восстановление разрушенного хозяйства. Уже в ноябре 1920 г., после окончания Никитского училища, в Судак прибыл молодой виноградарь-винодел Константин Петрович Дьяков, правнук Д. Я. Ларгье, занимавшегося виноделием в Судакской долине еще в начале XIX века. По поручению Крымревкома Дьяков принял участие в национализации частных имений и создании на их базе совхозов.

Положение тогда было очень тяжелое. Трудно было с продуктами питания. Отсутствовали ядохимикаты, не подавалась электроэнергия. Не было инвентаря и многих материалов, необходимых для нормального ведения хозяйства. Не было кадров — до революции весь феодосийский узел, куда входил и Судак, обслуживал один земский агроном. Теперь не стало и его. В таких условиях была создана Судакская № 12 группа совхозов, куда вошли совхозы “Судак” (центр), “Отузы”, “Архадересе” и “Новый Свет”. Совхоз “Судак”, возникший в 1921 г., имел 75 га виноградников с урожайностью 35–73 центнеров с гектара. Впоследствии совхоз-завод, один из старейших в Крыму, стал самым крупным в объединении “Массандра”. Производимые здесь вина — кокур десертный Сурож, портвейн белый Сурож и другие отмечены многими золотыми и серебряными медалями.

В 1923 г. был образован Судакский район. В 1929 г. Судак получил статус поселка городского типа, а с 1933 г. стала выходить районная газета.

В советское время с новой силой встал вопрос об охране и изучении памятников истории и культуры, расположенных в Судакской долине. В 1923 г. была организована вооруженная охрана Судакской крепости. В 1924 г. по инициативе известного ученого Александра Александровича Крубера было создано Судакское отделение Российского общества по изучению Крыма (РОПИК). Председателем Судакского отделения РОПИК был Е. Карпович, а секретарем — учитель Н. Лезин. Вскоре после своего основания членами Общества был открыт краеведческий музей, в котором собирались материалы по истории края, горные породы и окаменелости, краеведческая литература. Общество существовало до 1937 г.

В 1925 г. для обследования крепости в Судаке из Москвы прибыл А. А. Фомин. О результатах археологических исследований он сообщил на II-ой Всесоюзной археологической конференции в Херсонесе. В том же 1925 г. государство выделило средства для ремонта наиболее важных объектов крепости.

Летом 1926 г. экспедицию по Восточному Крыму для учета исторических памятников совершил уполномоченный Крымохриса Николай Степанович Барсамов со своим учеником А. Равицким. Посетив Судак, они прошли Таракташ, Кутлак, затем побывали в затерянных в горах селениях — Ай-Серезе, Вороне, Шелене, Арпате, Ускуте и вышли к морю у феодального замка Чобан-Куле, позднее описанного археологом М. А. Фронджуло в сборнике “Археологические исследования средневекового Крыма” (1968 г.).

В 1927 г. в Судаке работают московские и ленинградские ученые под руководством академика Ю. В. Готье. Начались первые планомерные археологические исследования Судакской крепости. Исследовались также многочисленные археологические памятники в Судакской долине, на склонах близлежащих гор. Некоторые памятники, например развалины храма на южном склоне горы Перчем, были обнаружены впервые. На конференции археологов в Херсонесе Готье отметил, что разведка имела целью показать, чего можно ожидать от раскопок в Судаке и какую большую археологическую жатву они обещают. Конференция постановила: организовать систематические разведки и раскопки в Судаке и принять меры к охране обнаруженных здесь памятников старины.

В 1930 г. раскопки в Судаке производил профессор Н. Д. Протасов, а в следующем году — Е. В. Веймарн.

В 1923 г. А. И. Полканов написал исторический очерк Южнобережья и Судака, а в 1926 г. первым изданием выходит путеводитель “Судак”. Задачей книги, с точки зрения автора, “…является дать в популярной форме представление о Судаке и его крепости в исторической перспективе на общем фоне смены крымских культур и помочь экскурсанту в сознательном осмотре сохранившихся памятников. Второй задачей брошюры является попытка организации общественного воздействия на малосознательных посетителей, удовлетворяющих свои разрушительные инстинкты сбрасыванием выламываемых из построек камней и безобразящих стены крепости пошлыми надписями”.

В 1928 г. в академической типографии Вхутемаса была издана книга “Судак”, написанная молодым художником Н. Лапиным, выпускником Вхутемаса. Книга посвящена истории Судака и Судакской крепости. О современном городе говорилось скороговоркой несколько слов: “Прекрасный полуовальный пляж. Аксонометрия Судака: почта, исполком, базар и совхоз поселка; дом отдыха, пансионы, пристань курорта; единственная улица немецкой колонии с ее кирхою и журчащим фонтаном”.

Интересна вступительная статья ректора Вхутемаса профессора П. И. Новицкого: “Над природой Крыма много поработали люди. Где могли засорили и запакостили ее светлую первобытную прелесть. Рестораном, шашлычной и гостиницей загородили долины, горы и скалы. Но сохранились и более неприкосновенные места. Настоящий Крым сохранился на пастбищах яйлы, на скалах Чатырдага, в расщелинах Карадага, в долинах и скалах восточного берега. Самое красивое место в Крыму — Судак”.

Художник Н. Лапин работал в Судаке в 1924–1927 гг. В этот же период Судак изображают А. Кравцов (1924 г.), В. Баюскин, М. Михаэлис, Н. Куприянов (1926 г.), П. Митурич (1937 г.) и другие художники.

Летом 1929 г. ботанико-географические исследования Южного берега Крыма проводил С. С. Станков, издавший в 1940 г. биографию X. X. Стевена. В районе Судака исследования проводились по следующим маршрутам:

д. Капсихор — д. Кутлак — Ай-Савская долина — Судак.

Судак — Алчак-Кая — бухта восточной Алчак-Кая.

Судак — немецкая колония — Демир-Капу — гора Сокол “Чертов палец” — вершина Сокола — “Новый Свет” — Судак.

В 1930 г. поселок состоял из двух слободок, базарной площади с торговыми лавками; на берегу находилось несколько курортных строений. Редкие дома местных жителей стояли среди виноградников, вблизи рек Суук-Су и Карагач.

Затем были трагические годы Великой Отечественной войны. Они вместили в себя и депортацию крымских немцев осенью 1941 г., и оккупацию, и активное партизанское движение, и морские десанты в Коктебеле, Судаке и Новом Свете с кратковременным освобождением от немецко-фашистских захватчиков, и, уже после полного освобождения, — депортацию крымских татар 18 мая 1944 г. Судакские улицы получили новые названия, напоминающие об этих событиях, — Танкистов, Десантников, 14 апреля (день освобождения города), майора Хвостова, А. Князева, М. Мищенко, партизана Сысоева, семьи Сацюк.

После окончания войны опустевшие земли заняли переселенцы из Рязанской, Курской, Орловской областей, с Кубани и Украины. Началось восстановление Судака.

В 1950-е гг. Судак оставался центром сельскохозяйственного района. Вокруг поселка росли сады, виноградники, плантации розы. По свидетельству очевидцев, даже в разгар лета он производил сонное впечатление. Пустынным оставался прекрасный пляж — на добрую сотню метров в одну и другую сторону не было ни души.

В 1960-е гг. положение стало меняться: “В разгар купального сезона пляж, гостиница, санатории и вообще все, мало-мальски пригодное для того, чтобы человек там жил, пил, ел, развлекался, — переполнено. Люди предаются обычным заботам. Россыпь маленьких домиков на кривых улицах, и рядом четырехэтажные стандартные коробки из крупных блоков, широкоэкранный кинотеатр, ресторан, построенный по типовому проекту, залитая асфальтом центральная магистраль — место прогулок, а в двух шагах от нее пыльные заросли диких каперсов, колючей заманихи и ломоноса. Сравнительно недавно выстроенная набережная с отделанной разноцветным пластиком открытой столовой и полудесятком других харчевен”.

В поселке развернулось широкое курортное строительство. Расширяются уже действующие здравницы — дом отдыха “Судак”, санаторий ВВС, дом отдыха “Сокол” (впоследствии санаторий); возникают новые — пансионаты “Звездный” и “Львовский железнодорожник”, туристская гостиница “Горизонт”, туристский лагерь “Восход”, база отдыха “Долина роз”.

В связи с развернувшимся строительством с 1964 г. здесь начала работать экспедиция Института археологии Украины, которой руководил М. А. Фронджуло, а с 1978 г. — И. А. Баранов. С 1958 г. Судакская крепость является филиалом Государственного архитектурно-исторического заповедника “Софийский музей”.

В 1979 г. Судак получил статус города. Был восстановлен Судакский район. В 1980 г. возобновлен выпуск районной газеты “Путь Ильича”; сейчас она называется “Судакский вестник”.

Судак по-прежнему часто посещают писатели, художники, артисты, ученые, политики, приезжающие сюда отдыхать и работать. Здесь снимаются художественные и документальные фильмы, проводятся выступления, творческие вечера, встречи с отдыхающими и жителями города, научные симпозиумы, конференции, круглые столы. С каждым годом расширяется судакская библиография и иконография.

За последние десятилетия Судак заметно изменился, раздался вверх и вширь. Появились жилые многоэтажные дома и корпуса десятка здравниц, здание банка, новый больничный комплекс. Большие площади оказались заняты частной застройкой; неумолимо расширяясь, город поглотил уже сотни гектаров садов и виноградников. Активно раздаются голоса, призывающие разрабатывать так называемые неудобья. Во исполнение этих призывов мощные экскаваторы и бульдозеры медленно, но методично вгрызаются в склоны окружающих живописных гор, раздвигая границы Судакской долины. Особенно заметен этот процесс в районе Судакского АТП, на склоне Каршитерс.

В самом Судаке в настоящее время наблюдается некоторый архитектурный хаос; новые дома и кварталы, внезапно обрываясь, нависают над старинными трущобами. То здесь, то там среди старых невзрачных мазанок можно увидеть новейшие двух-трех этажные каменные особняки. Старые постройки капитально, до неузнаваемости переделываются, а то и вовсе сносятся разбогатевшими хозяевами.

Идет естественный процесс замены старого новым. Можно думать, что через несколько десятков лет этот процесс получит свое полное, логическое завершение, и мы получим современный, респектабельный город, вполне сохранивший свою неповторимую индивидуальность благодаря средневековой крепости, возвышающейся на древнем коралловом рифе над современными небоскребами.

Пока же в Судаке все еще сохраняется ряд старых, дореволюционных построек; некоторые из них мы можем с большой долей уверенности атрибутировать.

Итак, мы отправляемся в путешествие по довоенному и дореволюционному Судаку.